Поэтесса Рахель назвала Хермон в своих стихах "дедушкой". Иногда в хорошую погоду можно увидеть заснеженную вершину с берегов озера Кинерет. Высота горы Хермон 2814 метров, высота вершины, находящейся с израильской стороны — 2240. Сегодня это национальный парк, почти каждую зиму открывающий лыжный сезон. На самом верху форпост – глаза страны.
В последний день Шестидневной войны, в полдень силы израильских войск встретились в районе Кунейтры, сомкнув в кольцо оставшиеся сирийские войска. Так началось беспорядочное и паническое бегство сирийского корпуса на Голанах, которым командовал Хафез Асад – будущий президент Сирии. В 18:00 война закончилась.
Определяя линию сопок как линию обороны, командование сразу поняло стратегическую важность форпоста на горе Хермон. На гору вылетели два вертолета, на одном из них бывший командующий ВВС, начальник оперативного отдела генштаба, будущий президент Израиля Эзер Вейцман. Спустившись с вертолета, Вейцман первым делом "пометил территорию". Определили местонахождение форпоста – там, где можно посадить вертолет.
Однако еще в течение двух лет форпост не строился — в основном по соображениям бюджета. Четверо солдат погибли за это время от гипотермии, участились вылазки террористов.
В 1969 г. все же началось строительство форпоста и дороги к нему. Это был огромный проект с многочисленными тоннельными переходами и комнатами на большой глубине. На форпосте должны были находиться персонал службы разведки численностью в 60 человек и взвод Голани, в который входили 12 человек, способный в случае нападения террористов дать отпор.
За две недели до праздника еврейского Нового года на форпост пришел новый командир. Вскоре он начал посылать сообщения в штаб о наращивании сирийских войск на протяжении границы. День за днем, час за часом. Командир форпоста попросил усилить охрану, однако ему отказали, обещая поддержку с воздуха. Так встретил форпост Судный день 1973-го. В полдень с форпоста послали доклад, что танки заводят двигатели, наутро – что снимают маскировку и начинают движение.
"Будьте начеку, — ответили из штаба, — возможны провокации".
Судный день. Пост. Уже прочли утреннюю молитву – шахарит — и начали дополнение – мосаф. В мосафе есть особенный пиют: "У-нетанэ токеф".
Об этом пиюте, который знают далеко не все наши читатели, следует рассказать отдельно.
* * *
В одиннадцатом веке на берегу реки Рейн, в городе, которому римляне дали имя Магенза, случилось то, что вместе с другими историями гонений нашего народа вошло в летопись еврейских трагедий. Еще в VII—IX веках рав Клонимус пришел в эти места и основал еврейскую общину. В XI веке местный епископ решил обратить главного раввина города в христианство, полагая, что все члены общины последуют за ним — таково было уважение к раву Амнону среди местных евреев. Епископ подверг раввина жестоким пыткам, но не в силах был сломить дух еврея. Приближался Судный день. От страшных пыток умирал рав Амнон. И тогда он попросил своих мучителей выполнить его последнюю просьбу.
"Отнесите меня в мою синагогу, я хочу прочитать молитву", — сказал он.
Поскольку сам он уже не мог передвигаться, палачи взяли его тело, принесли в синагогу и бросили в кресло – катедра де Моше, самое главное кресло в синагоге, отведенное главе общины. Окруженный ошеломленными молящимися, он прочитал молитву, которую ранее они не слышали. Он читал "У-нетанэ токеф":
"И утверждающий святость дня, страшного и ужасного,
В этот день возвысится царство Твое и утвердится трон Твой
И воистину воссядешь на нем.
Воистину Ты судья, видящий все.
Ты пишешь и ставишь печать, Ты считаешь и засчитываешь.
И вспоминаешь все забытое, и открываешь Книгу Памяти,
Из нее призовется каждый и в ней запечатлен будет.
И протрубят в великий рог, и услышан будет голос безмолвия,
И соберутся ангелы, во всеоружии и готовности
И скажут: Вот Судный день и армия Всевышнего готова
Ибо не удостоятся глаза твои увидеть этот суд.
И все, пришедшие в этот мир, пройдут перед Тобой,
И как пастух, проверяющий его стадо,
Ты проведешь их на свои места.
И проведешь, и посчитаешь, и назначишь, и определишь каждую живую душу.
И дашь каждому свой надел и вынесешь им приговор.
И в начале года будут написаны, и в Судный день запечатаны
Кто уйдет, и кто выздоровеет,
Кто будет жить, и кто умрет,
Кому конец, и кому нет.
Кто в воде, и кто в огне, кого мечом, и кто от зверей,
Кто от голода, и кто от жажды, кто от земли, и кто от чумы.
Кто от удавки, и кто от камней…"
Рав Амнон прочитал молитву и умер. В XVI веке молитва официально вошла в молитвенник Судного Дня.
* * *
Думали ли солдаты, находящиеся на форпосте в этот час, что эти слова о них самих?
В два часа дня с форпоста уже было видно начало войны – летящие фугасы оставляли в воздухе дымовые шлейфы.
Дымовая завеса, движение танков, крики в радиоприемнике. Несколько фугасов падают неподалеку. Командир действует согласно протоколу: все, кто не в должности спускаются вниз, голанчики (солдаты из Голани) на выходах из тоннелей, смотрящие занимают свои места, вниз посылаются два звена по два человека – двое к дороге, еще двое вниз, там стоит артиллерийская батарея. Они должны будут координировать действия.
В 14:45 четыре вертолета Ми-8 сирийских коммандос поднимаются на Хермон. Один разбивается, три высаживают бойцов. Солдаты, посланные на дорогу, видят вертолеты и коммандос и начинают бежать. Через три четверти часа они прибегут в Маджель Шамс, но сказать ничего не смогут – тотальный шок. Примерно через час начинается атака. Командир пытается связаться с артиллеристами, но безуспешно. Смотрящим дана команда спуститься. В 16:30 форпост Хермон теряет связь с внешним миром.
Прошел час, стемнело. По трубам, ведущим наружу еще просачивается свет. Слышно, как разговаривают сирийцы. Вдруг воздух потрясли взрывы – это сирийцы бросили гранаты в трубу. Внутрь войти боятся – может быть заминирован вход. А если весь форпост заминирован? Советские шефы дали четкое указание – сохранить форпост. Они придут и осмотрят всю аппаратуру. Поэтому надо брать измором.
От разрывов гранат несколько человек погибло, несколько ранено. Чтобы сирийцы не видели, куда кидать, командир приказывает выключить генератор.
Командир собирает внизу 42 человека.
"Помощи не будет, надо выбираться самим", — объясняет он.
Они разделяются на две группы. Первая выходит в 23:00. Если в течение часа все будет тихо, выйдет вторая. Командир еще не знал, что батарея уничтожена, а ее командир и два солдата взяты в плен.
Первая группа незаметно ползет в сторону батареи. Примерно полтора километра. Это занимает у них два с половиной часа. Увидев солдат, они им сигналят. Но это уже враги. Сирийцы открывают огонь – пятеро погибают на месте, семерым удается убежать. Проходит еще час, и выходит вторая группа. Но судьба ее страшна – плен. Лишь шестеро вернулись спустя долгие месяцы плена.
* * *
Семеро прибежали в Маджель Шамс и рассказали, что форпост жив, что там есть люди. Амир Дрори, командир Голани, принял решение любой ценой освободить и вернуть форпост. Он поднял три роты и два танка – все, что у него есть. Но сирийцы их уже ждали. Танк во главе колонны подорвался, движение застряло. Солдаты пошли в атаку. Но результат оказался весьма плачевным – 25 убитых, 110 раненых. Четверть всех сил. Дрори приказал отступить. С этого момента не было дня, чтобы Амир Дрори не шел в штаб, требуя смыть позор и вернуть Хермон. В конце концов, он получил обещание, что когда будем брать Хермон, это сделают "голанчики".
С 21-го по 22-е октября ЦАХАЛ решил провести последнюю операцию в войне Судного дня "на десерт". Такое она и получила название — "Операция "Десерт".
Необходимо было захватить Хермон. Вертолеты с десантниками, а также спецназ генерального штаба, которым командовал Йони Натаньягу, были посланы для захвата верхнего, сирийского форпоста. Никто не знал, что ждет там наши войска. На всякий случай взяли побольше черных мешков, чтобы не оставлять тела погибших. Но бой прошел быстро. Сирийцы, увидев нападавших, обратились в бегство. Лишь один боец погиб от пули снайпера.
Завоевав верхний форпост, спецназ укрепил позиции. Теперь израильский форпост был как на ладони. Сам форпост был пуст, сирийцы укрепились вокруг него. Сверху было видно каждого из них, их оружие, даже усы. Но взять Хермон должны ребята из Голани — это дело чести.
Как в начале войны солдаты форпоста были в первых рядах их самого страшного театра, так и сейчас десантники видели все. Но приказ есть приказ. И их сердца обливались кровью. 51-й батальон Голани начал свою атаку с тех мест, где был остановлен в первый раз. Ночь, перед ними гора, ничего не видно. Даже корягу или камень под ногой не заметишь. Порой корягой оказывался "калашников", поднимаешь неудачно и получаешь очередь. Сирийцев не видно. Ориентироваться можно лишь по вспышкам очередей, которые срезали их товарищей.
Падает командир Амир Дрори. Момент критический. Когда погибает командир, кажется, что все кончилось. Бой проигран, солдаты осиротели. Это как раз тот случай, когда проверяются все человеческие качества. Кто возьмет командование? Каким будет приказ? Помощник Дрори, Йоав Голан, поднял батальон. Еще несколько часов — и бой закончился, сирийцы сдались. Когда просветлело, начали собирать тела. Понадобилось 96 мешков. Сотни раненых. Такова цена победы, гордости и чести. Но героизм не был напрасным. Хермон был снова наш.
В войну Судного Дня киббуц Бейт-Хашита потерял одиннадцать парней. Киббуцники, ранее относившийся к Йом-Кипуру крайне негативно, поменяли свое отношение, превратив его в день памяти и покаяния.
А в 1991 г. Яир Розенблюм сочинил новую мелодию для молитвы "У-нетанэ токеф". Мелодию войны.
