יום ראשון, 31 בינואר 2016

Ирония судьбы одного выкреста.

В процессе борьбы за эмансипацию еврейская Европа знала много разных выдающихся еврейских имен. Гейне и Берне, Кремье, Фридландер, наконец, Мендельсон. Не композитор, а его дедушка, величайший философ и основатель движения Хаскалы. Многие из них и их детей отошли от законов Моисея, некоторые перешли в христианство. Мы поговорим об одной семье.


Первой страной, признавшей евреев равноправными членами общества явилась Франция. Это случилось в 1792 г. Но надо сказать, что французским евреям дорого далась эта победа. И надо сказать что они боролись за нее с наивысшим упорством. Большая часть ашкеназских евреев во Франции жила в Лотарингии и Эльзасе, столицей которого является город Страсбург. Этот город был Киевом Франции. В том плане, что евреям в нем оставаться даже на одну ночь было запрещено. С евреев взымались тяжелые и унизительные подати за разрешение въехать и торговать в Страсбурге, и, если еврей оставался там на ночь, его ловили и сажали в тюрьму, после чего он должен был выплатить штраф за нарушение указа. Старинная привилегия была выдана городу еще в 1349 г. во времена черной оспы, и никто не был в силах ее отменить.
В 1767 г. королевский подрядчик и военный поставщик Герц Серф-Бер обращается в префектуру города с просьбой, чтобы ему разрешили остановиться в Страсбурге, потому что по дорогам бродят разбойники и ему опасно оставаться вне города. Разумеется, что вокруг Страсбурга было полно местечек, где местные евреи с радостью оказали бы ему прием. Но цель была иная. Как и многие богатые евреи, Серф-Бер считал своим долгом помочь своему бедствующему народу и добиться права для евреев селиться и в этом городе.
Получив отказ, он обращается к канцелярии короля и тот издает указ и требует, чтобы господину Серф-Беру и его прислуге предоставили дом и охрану на время его пребывания в Страсбурге. В 1775 г. Серф-Бер получает право на проживание в любом уголке Франции и покупает там дом. Так в осином гнезде антисемитизма появляется еврейский квартал с населением в 68 душ.
Королевский указ о равноправии евреев подписанный в сентябре 1792 г., незадолго до того, как Людовик XVI вместе со своей семьей сложил голову на гильотине, спас евреев от процесса полувековой борьбы германских евреев за их эмансипацию, принесенную туда из Франции Наполеоном, но не спас от ренегации и массового перехода в христианство. Потомки Герца Серф-Бера, стойко выдержавшего и победившего режим бесправия, не выдержали режима свободы и ринулись в распростертые объятья католической церкви. Братья Серф-Беры изменили себе имена – теперь их звали Теодор и Альфонс Ратисбоны. Теодор Ратисбон даже стал аббатом и основателем монашеского ордена Notre Dame de Sion, а его брат Альфонс активно занимался миссионерской деятельностью.



Альфонс и Теодор "совершают репатриацию". Не в том смысле, в котором ее совершили мы с вами. Они видят теперь смысл своей жизни в введение евреев в лоно католицизма. И где же это еще делать, как не на святой земле, куда евреи совершают паломничество со своими семьями, чтобы молиться у Стены Плача. В 1856 г. появляется первый монастырь сестер Сиона в древнем городе.
Братья "выходят за стены" – строится монастырь в Эйн Керем, строится монастырь Notre Dame de Sion и монастырь Ратисбон – тот, о котором пойдет речь.
Альфонс Ратисбон основал этот монастырь в 1874 г., однако строился он 43 года. В 1884 г. Альфонс Ратисбон скончался и в память о нем было дано имя монастырю. И так случилось, что именно этот монастырь с именем выкреста и миссионера стал частью истории государства Израиль. Именно здесь размещался рабочий батальон, строящий еврейский квартал Рехавия. Именно здесь нашли приют женщины и дети Гуш-Эциона, павшего в смертельной схватке с врагом за день до провозглашения независимости.


Вот так, по-еврейски улыбнулась история человеку, поставившему крест на иудаизме.