Транспорт 222. Часть вторая

В начале второй мировой войны в подмандатной Эрец Исраэль находились 2000 немцев – потомков протестантов-темплеров, прибывших на святую землю в середине XIX века. Немцы всегда имели тесную связь со своей родиной, участвовали в ее культурной и политической жизни. Многие из них поддерживали Гитлера, была даже своя ячейка НСДАП и Гитлер-югенд. Их взрослые дети служили в Вермахте и СС. С началом войны англичане постепенно сосредоточили их в двух поселениях в Галилее – Вальдхайме и в Галилейском Вифлееме.

В то же время в пылающей в огне войны Европе находились британские граждане и граждане британских колоний, в том числе подмандатной Эрец Исраэль. И так же, как и еврейское агентство и еврейское лобби в британском парламенте оказывали давление на правительство Великобритании, так и дети немецких колонистов, служившие в армии в Германии требовали воссоединения со своими семьями.

Начиная с середины 1941 г. и до февраля 1943-го было совершено 3 обмена. Англичане настаивали на соблюдении следующих условий – обмен должен производиться равный, то есть за одного немца британцы получают одного своего гражданина, и обмениваются только граждане Великобритании и ее колоний  и их прямые родственники – жены и дети. В первый раз прибыла группа из 46 человек – один мужчина, 29 женщин и 16 детей. В обмен на них были освобождены 69 немцев.

В следующем обмене, который произошел в ноябре 1942-го, взамен на 305 немцев прибыли 137 британских граждан из них 69 жителей Эрец Исраэль. Немцы объяснили разницу тем, что недостающие люди умерли. Поскольку эти евреи находились в момент обмена на территории Польши, они вызывали подозрения у англичан, что если немцы завербовали этих людей? Дознание они поручили Хагане. Первый же допрос закончился через несколько секунд после первого вопроса. Женщина, которой сообщили, в связи с чем ее допрашивают, встала со стула, подошла к молодому человеку, ведшему допрос, отвесила ему пощечину и забилась в истерике: "Нас там уничтожают! Женщин, детей, всех! Увозят поездами!" Люди начали давать свидетельства, они стали печататься в газетах. Мир изменился в одночасье. Так в еврейской общине в Эрец Исраэль стало известно о происходящем в Европе.

Хотя в результате новых известий из Европы усилилось давление еврейских организаций, случившееся заставило англичан пересмотреть свой взгляд на дальнейшие обмены. Выпущенная Белая книга 1939 года накладывала четкие ограничения на репатриацию евреев – до 75 тысяч в последующие десять лет с дальнейшим тотальным ее прекращением. Это было необходимо для спокойствия арабского большинства в колониях, являющихся нефтяным ресурсом империи. Спасение евреев Европы не входило в планы Великобритании. Внешне англичане объяснили свой отказ тем, что обмены получаются неравные.

С другой стороны, немцы воодушевились обменами и ставили себе цель окончательно вызволить своих граждан с враждебной территории. Иоахим фон Рибентроп предложил сосредоточить в лагерях для обмена 30 тысяч евреев, один из служащих немецкого МИДа писал: "Поскольку в руках англичан есть больше немцев чем у нас британцев, мы могли бы использовать для этого обмена и евреев".  Гиммлер дал свое одобрение, но сократил количество евреев до 10 тысяч. Так, в 1943 г. была отведена часть лагеря в Берген-Бельзен под лагерь для перемещенных лиц . Но все усилия достигнуть соглашения натыкались на "нерешительность" англичан.

И все же выход был найден. В январе 1944 г. в США был создан "Комитет по делам беженцев", с помощью "Красного креста" было достигнуто соглашение, по которому 222 еврея из Берген-Бельзен и 61 еврей из французского лагеря Виталь освобождались взамен на 150 немцев.  Евреи из Берген-Бельзен были погружены в поезд и отправлены в Вену. Этот поезд и получил свое имя "Транспорт 222". Там к ним присоединились евреи из Виталя. Поезд вышел из Вены и через Будапешт, Белград и Софию пришел в Константинополь. Там и произошел обмен. Поезд с освобожденными евреями продолжил свой путь через Бейрут в Хайфу. Это и был единственный раз когда поезд с гражданскими прошел через тоннель в Рош а-Никра. Никто из освобожденных в этом обмене не был британскими подданными.

Транспорт 222. Часть первая

Рош а-Никра. Туристы и израильтяне наполняют эти места по выходным, чтобы посетить гроты – пещеры, созданные природой. Тысячелетиями волны весом в 250 тонн пробивали их в трещинах скал.  Разнообразный животный мир моря привлекает аквалангистов, а орнитологи через телескопы наблюдают за птицами, поселившимися на двух островах-заповедниках недалеко от прибрежных скал.

Согласно легенде в 333 году до нашей эры Александр Македонский вел свои войска в Египет.  Препятствием на его пути был горный хребет недалеко от города Тир. Чтобы армия прошла, он приказал высечь в скале ступени. Так этот хребет получил название Тирская Лестница.

После первой мировой войны эта часть территории бывшей османской империи была поделена между Великобританией и Францией.  Границу определили два офицера возглавлявшие в 1922 г.  комиссию по разграничению – Ньюкомб и Фолле. Для них это была граница между двумя союзными державами и имела значение не больше чем еще одна черта на карте.  Но в 1940-м все изменилось. Французские колонии оказались под контролем правительства Виши – марионетки Германии.

Прогитлеровский переворот в Ираке в 1941 году, произошедший с прямой поддержки вишистов, заставил Великобританию выступить вместе с войсками Свободной Франции чтобы завоевать территорию Ливана и Сирии. Примерно в те дни июня, когда немцы перешли границу СССР, британцы и армия де Голля вошли в Сирию и в течение двух месяцев взяли ее под свой контроль.

Новая ситуация создавала новые возможности для укрепления контроля Великобритании в регионе. Чтобы обеспечить поддержку своим войскам в Сирии, англичане решают пробить тоннель  сквозь хребет Тирской Лестницы и соединить весь Ближний Восток одной железной дорогой. Первоначально она имела чисто военные цели, но примерно с 50-х годов эта дорога должна была соединить Египет с Британией и для простых граждан. Представьте себе, что британский гражданин мог бы купить прямой билет на поезд, который выходил бы из Лондона, пересекал Ла Манш по тоннелю, пересекал бы Францию, Германию и Австрию, Балканский полуостров и Турцию, Сирию и Ливан и прибывал бы в Иерусалим, Каир, а может, продолжал бы свой путь  дальше в Марокко. И все это даже без пересадки!

Для строительства туннеля были задействованы инженерные войска, привезенные сюда англичанами специально для этой цели из южной Африки, Новой Зеландии и Австралии. Вся работа длилась полтора года, были проложены два тоннеля, соединенные мостом. 14 августа 1942 года тоннель был официально открыт!

Но британским мечтам о гражданской железной дороге в мирное время не суждено было сбыться. В 1946 г. в "ночь мостов" был взорван мост через реку Кзив, и "ливанская ветка" была отрезана от Эрец Исраэль.  А 14 марта 1948 г. батальон бригады Кармели взорвал мост между тоннелями, с целью предотвратить вторжение из Ливана. После войны северный тоннель перекрыли. Во время войны железнодорожный туннель использовался исключительно в военных целях. Но все же один гражданский транспорт здесь был. И о нем в нашей следующей публикации.

Харедим - не то о чем вы подумали

Квартал Меа Шеарим был построен в 70-е годы XIX века. Он был построен как закрытая крепость, способная защититься от нападения разбойников. "Шеарим" переводятся как ворота а "меа" означает число сто, но в квартале нет ста ворот. Название квартала имеет совсем другой смысл. Подписание договора о его строительстве выпало на дни, когда в синагогах читали главу "Родословие Исаака":

И сеял Исаак в земле той и получил в тот год ячменя во сто крат: так благословил его Господь. 

(Книга Бытие 26:12)

Сто крат - таков точный перевод Меа Шеарим. Основатели квартала старались сохранить его характер. Сегодня, как и почти 150 лет назад в квартале живут только ультрарелигиозные, особое место среди которых занимает а-Эда а-Харедит.

Меа Шеарим

 "Эда" переводится как этническая группа, но в нашем случае она характеризует группу отколовшихся от общего течения религиозных евреев, потомков старой общины, жившей в Эрец Исраэль еще до первой мировой войны. Они жили в Старом городе и в районе Меа Шеарим. Лидером этой общины был раввин Зоненфельд. Когда на выборах в Главный раввинат побеждает Авраам Ицхак Кук, отличавшийся либеральными взглядами, происходит раскол, и чтобы англичане признали представительство более реакционного Зоненфельда, формируется "эда". Люди эды характеризуются крайним неприятием сионизма как идеологии, считают создание государства Израиль моральным преступлением против Господа, Торы и иудаизма.
В Европе  в то время как многие светские евреи увлекались сионизмом, религиозные евреи в противовес им организовали свое движение Агудат Исраэль. Многие из них видели в эде своих единомышленников и когда в 20-е годы усилилась репатриация из Польши многие члены Агуды присоединились к своим братьям. Выходцы из Польши были более терпимы к сионистам и считали, что даже не признавая сионистов, можно представлять и защищать интересы общины в Национальном Комитете (высший орган сионистского движения в Эрец Исраэль). Однако в 1929 г., когда после арабских погромов и резни Национальный Комитет собирался согласиться на притязания арабов на права у Стены Плача, произошел раскол. Эда отказалась от всяческого сотрудничества и признания сионистов. Сегодня понятие "эда" распространяется и на сатмерских хасидов, также не признающих государство Израиль.

Вход в квартал Меа Шеарим

Эда а-Харедит выделяется на общем фоне ультрарелигиозной общины. Она является эталоном для всего еврейского религиозного мира, кашрут и суд эды считаются безусловными. Харедим,  так себя называют люди эды, почти не говорят на иврите и используют для общения идиш. Их неприятие государства выражается в полной "автономии". Большинство харедим отказываются от гражданства, не платят и отказываются получать выплаты от Национального страхования, положенные им по закону как многодетным семьям. Не пользуются услугами больниц, либо оплачивают их сами полностью, не пользуются автобусами, так как они субсидированы государством. Хоть они и должны платить налоги, как все, кто живет в этой стране, люди эды стараются устроить свои отношения с муниципалитетом так, чтобы отдельно оплачивать муниципальные услуги.

Архив Кройса

Поэтому они вынуждены много работать. В эде работают мужчины, в отличие от других ультрарелигиозных, где мужчины посвящают себя изучению Торы, а работают и содержат семьи женщины. Чтобы сохранять свою независимость они больше времени уделяют работе и меньше изучению Торы, которое они приносят в жертву идее непризнания сионистов и их государства. "Среди нас нет талмидим хахамим (отличившихся учеников йешив – религиозных еврейских школ)", говорит Эльёиш Кройс, один из ярких представителей общины.

Эльёиш  Кройс и его многодетная семья живут в Меа Шеарим, в тесной двухкомнатной квартире. Есть ещё подвал, но он отведен под архив. У Кройса собственное дело. Раньше он занимался разделкой и продажей кур, теперь у него кейтеринг – поставка готовых обедов.  В семье Эльёиша 17 детей. Каждое рождение ребенка и все визиты к врачам он оплачивал из собственного кармана.

"Евреи не сионисты"

У входа в дом палестинский флаг. "Евреи не сионисты" написано на нем. "Это флаг наших врагов,"- делаю осторожное замечание. Эльёиш отмахивается: "Это чтобы у нас не селились другие. В свое время в Меа Шеарим начали покупать квартиры, люди готовы были заплатить двойную цену. Это были вернувшиеся в веру евреи. Но очень скоро они стали нарушать заповеди, привезли с собой компьютеры и телевизоры. Человек не меняется, он возвращается к тому, чем он был, как он вырос. Пусть живут как хотят, пусть селятся где хотят, но не у нас".

Эльёиш Кройс (в центре) объясняет свое мировоззрение

Тем не менее, его дом открыт для всех. Эльёиш, его жена и дети спокойно относятся к посетителям и приглашают их посетить их дом. Странно смотреть на огромный склад матрацев и кроватей в крохотной комнате, которые разбираются перед сном. 

Два сына уже живут отдельно. Дети Эльеиша не служат в армии. Один рано женился, другой ушел по профилю непригодности. Они не выходили ради этого на демонстрацию. Это не значит, что эда не активна.

Кикар а-Шабат (площадь субботы). Здесь проходят демонстрации в защиту субботы, сюда приезжают журналисты в канун дня Независимости фотографировать как ультрарелигиозные игнорируют сирену в память павшим.

Люди эды выступают за соблюдение субботы и сохранения еврейского характера в том районе, где живут религиозные. Так, например, когда была попытка открыть кинотеатр Эдисон, находящийся недалеко от Площади Шабат в субботу, предшественник Кройса, Амрам Блой подошёл к кассе кинотеатра и просунул голову в окошко. Так он и остался стоять, принимая на себя удары полицейских, пока не закрыли кинотеатр. Известны демонстрации, когда пытались открыть движение в субботу по улице Бар Илан находящейся в центре религиозного квартала. Командующий полицией в Иерусалиме Арье Амит приказал пустить на разгон демонстраций конную полицию, но результат был сокрущителен для него самого: власти пришли к соглашению с харедим, что улица Бар Илан будет закрываться в субботу только на время молитвы, хотя фактически она продолжала быть закрыта всю субботу, а Арье Амит мог поставить крест на своем продвижении. Через короткое время он покинул полицию.

По поводу демонстраций протеста против службы в армии иерусалимского крыла литваков (приверженцев раввина Ойербаха), он смеется. "Они же берут деньги у государства, а значит должны ему подчиняться. Если они хотят чтобы армия стала более религиозной, пусть идут в армию, и она станет религиозной". Эльёиш Кройс не считает их харедим и не стесняется сказать им это в лицо. И несмотря на то, чтолюди, которым он говорит это, порой обладают гораздо большими знаниями чем он, посвящая всю свою жизнь изучению Торы, они воспринимают такое отношение как удар.

Без интернета и фильмов счастливая жизнь

Выйдя из дома, я рассказал Эльёишу о своих впечатлениях от  романа моего любимого писателя Агнона "Вчера-позавчера",  в котором сионист Ицхак Кумар приезжает в Эрец Исраэль, переезжает в Иерусалим, под влиянием своих земляков приближается к религии и в венгерском квартале влюбляется в девушку. Агнон очень ярко описывал там и квартал Меа Шеарим. Его глаза загорелись. Передо мной стоял человек, который живет жизнью своей общины, человек, которого волнует окружающий его мир. Я смотрел в его глаза как в зеркало. И хотя я светский сионист и он человек, не признающий и отвергающий мой мир, я не чувствовал ранее такого ощущения близости, как я ощутил в этот момент к нему.

Дворец Мессии

История происхождения бухарских евреев покрыта тайной. Сами они считают себя потомками десяти колен Израиля, переселенных из Эрец Исраэль еще ассирийскими царями до Вавилонского изгнания. Формирование бухарского языка и приближение к иудаизму произошли гораздо позже, во времена владычества персов, когда персидские евреи приходят в Среднюю Азию. Важное упоминание о них оставил раби Биньямин из Туделы: "Самаркант (Самарканд)  это большой город на краю Персии и в нем 50 тысяч евреев. Ими правит патриарх раби Овадья и среди них есть ученые и богатые люди".

Самарканд

Войны и нашествия не пощадили процветающую общину – монголы почти истребили ее, а приход к власти в Персии шиитов, тогда как Средняя Азия оставалась суннитской, отрезал бухарских евреев от внешнего мира и община постепенно начала увядать. К концу XVIII века община уже находилась на грани полной ассимиляции, но произошло чудо. В 1793 г. из Цфата, в страны Средней Азии, с целью сбора средств для еврейской общины в Эрец Исраэль отправляется раби Иосиф Маман. Состояние бухарскойобщины так потрясло его, что он решает отложить свое изначальное дело и остаться в Бухаре, чтобы исправить положение дел. Он учит их молиться, привозит свитки Торы, обучает ремеслам, ведущим в те времена в Цфате - ткачеству и крашению тканей. Один из его вкладов в сегодняшний образ жизни бухарской общины это Шир а-Маалот, песнь, которой бухарские евреи заканчивают свою молитву. В те времена мусульмане заставляли евреев завершать молитву словами "Аллах у-Акбар" и Иосиф Маман внес это изменение. Десятки лет провел Иосиф Маман в бухарской общине, он наладил ее связь со Святой Землей и способствовал процветанию. Перед тем, как Россия захватила эти земли, бухарские евреи насчитывали 10 тысяч, и среди них снова было много богатых и ученых людей.

Хедер в Бухаре

В период российской власти, в отличие от своих ашкеназских соплеменников, бухарские евреи не были ограничены чертой оседлости, и порой пользовались поддержкой и симпатией властей. Россия с подозрением относилась к мусульманам, и евреи в Бухаре стали для нее опорой. Новые возможности только умножили богатство общины, среди которой были видные торговцы пряностями, тканями, хлопком и шелком.

В конце XIX века, когда начинается брожение среди евреев всего мира и взгляды устремляются к Эрец Исраэль, бухарские евреи не остаются в стороне. Многие посещают страну и возвращаются в Бухару, и лишь некоторые остаются. В начале девяностых годов, когда бухарская община в Иерусалиме достигает 200 человек, они решают окончательно вбить свой клин и выкупают землю для строительства собственного квартала. Имея много денег, бухарские евреи строят свой квартал в европейском стиле – широкие улицы, классический стиль домов, просторные комнаты.

Улица в Бухарском квартале

Особое внимание привлекает этот дом – дворец, построенный в 1910 г. Исраэлем Хейфецом из Старого города для своего зятя Элиши Ягудаева, крупного торговца тканями, жившего в те времена в Коканде.

Фасад дома Хейфеца-Ягудаева

Вход в дом с улицы

Это был роскошный дворец с впечатляющим фасадом, украшенным колоннами и карнизами, знаками магендавид и другими архитектурными элементами. Длина фасада 55 метров, а большие широкие входы были предназначены для открытия магазинов в будущем. В восточной его части двойная закругленная лестница вела к роскошному парадному входу. 30 залов дворца соединенялись между собой коридорами, на втором этаже была построена синагога, украшенная мраморными колоннами и окном в форме магендавида. Еще один зал был отведен для сукки – его украшал стеклянный потолок, который сдвигался на праздник по специально оборудованным рельсам. Здесь принимали высоких гостей, в том числе и Герберта Самуэля, первого британского наместника. Внутренняя роспись сочетала в себе как иудейские мотивы – сцены из ТАНАХа, так и европейские пейзажи, египетские пирамиды и изображения птиц. Это была одна из первых работ художника Шмуэля Мельника.

Интерьер

Сам Элиша почти не жил в этом доме – он переехал сюда в 1914 г.  перед первой мировой войной, но как российский подданный был изгнан османскими властями. Турки использовали этот дом как штаб командования в Иерусалиме.  После октябрьского переворота Ягудаев возвращается в Эрец Исраэль в 1918 г. и дворец становится популярным. Нижний этаж сдается под сиротский дом, а в главном зале дворца проводятся торжества и церемонии. На праздник Песах в нем устраивается трапеза для двухсот солдат еврейского легиона, а месяцем позже – торжественный прием генерала Алленби.

Песах в 1918 г.

Прием генерала Алленби. Слева сверху Хаим Вайцман

В феврале 1921 г. здесь состоялось собрание, на котором был учрежден главный раввинат Израиля и во главе его были избраны два раввина – рав Авраам Ицхак а-Коэн Кук и рав Яаков Меир, один ашкеназский, а второй сефардский. На этом собрании присутствовали Герберт Самуэль, королевский судебный советник Норман Бентвич и губернатор Иерусалима Рональд Сторс.

В 1923 г. в дом Ягудаева разместилась школа для девочек Ханы Шпицер, которую поддерживал профсоюз а-Поэль а-Мизрахи. Слово Мизрахи, означающее восток, относилось тогда к ашкеназским евреям, которые в отличие от сефардов и выходцев северной Африки, пришли из Восточной Европы. Но это еще не весь смысл. Движение Мизрахи было религиозным и самый главный смысл в его названии аббревиатура - МеркаЗ РуХанИ. Так как движение было религиозно-сионистским, целью школы было расширить его влияние среди религиозной общины, которая сторонилась, а порой даже выступала против сионистов. Вначале девочек обучали на идиш по всем правилам "хедера" (начальной еврейской школы), но очень скоро обучение перешло на иврит. Школа стала местом, которое притягивало к себе многих учениц и их родителей, ранее воздерживавшихся от современного обучения.

В 1929 г. во дворце поселилась  дочь Ханы Шпицер Шошана. Ее муж, Давид Разиель стоял во главе Еврейской Военной Организации (ЭЦЕЛЬ), которой впоследствии командовал Менахем Бегин. Дворец превратился в центр подпольщиков. Бойцы тренировались в просторных залах, здесь находился слик – тайный склад оружия и был сооружен подземный проход, по которому бойцы могли спастись от английских солдат. В этих стенах впервые прозвучал гимн "Хаялим альмоним" (Неизвестные солдаты) в присутствии Шауля Черниховского.

"Долой английский империализм"
Надпись со времен борьбы с английским присутствием в Эрец Исраэль

Бухарский квартал – это особое место в Иерусалиме, его просторные улицы и европейский стиль домов притягивали как религиозную, так и светскую молодежь.  В этих местах любил прогуливаться и Шмуэль Иосиф Агнон, в своем последнем романе "Шира" он писал:

"Величественнее всех был роскошный дом, построенный во имя Мессии. И когда придет Мессия, наш праведник, вначале придет в Иерусалим, и придут и отцы, и старцы, и цари, и визири, и люди Великого Собрания встретить его, и с ними еще многие уважаемые праведники; и братья наши, поднявшиеся сюда из Бухары приготовили им большой и хороший дом…"

С тех пор этот дом стали называть "Дворец Мессии".

Ш.И.Агнон

Колонна на Йехиам

Последние дни марта 1948 года были трудными для еврейского йешува в Палестине. Уже четыре месяца продолжалась война, преимущество в которой было у арабов. Еврейские поселения и кибуцы были отрезаны от основных цнтров и поставка в них провизии и снряжения были осложнены нападениями арабских банд. Для поставок использовали караван грузовиков в сопровождении самодельных броневиков. Их броня состояла из двух листов железа с щебенкой между ними. Тяжесть этой брони позволяла двигаться колонне со скоростью в 20 километров в час.

26 марта вышла колонна с грузом из Кирьят-Хаим в Ханиту, Мацубу и Эйлон. Доставка была успешной и к вечеру караван прибыл в Нагарию. На утро караван должен был отправиться в Йехиам. Помимо продовольствия и оружия он должен был доставить туда подкрепление для осажденных кибуцников. Караван состоял из 7 машин и 90 человек.

Пока караван готовился к отправлению из друзской деревни Джат приходит известие о готовящейся засаде. "Там тысяча арабов, колонна не пройдет", такое сообщение передал сын одного селянина, сотрудничавшего с нашей разведкой.

Командир батальона Кармели Бен Ами Фехтер принимает решение отправить караван несмотря на предупреждение. Он назначает командиром одного из своих бойцов Эйтана Зайда, сам же решает присоединиться в качестве водителя одной из машин.

Дорога делала поворот и начинала подниматься в горы и тут, возле кладбища арабской деревни Кабри колонна наткнулась на валуны. Это не было неожиданностью, нередко арабы, устраивая засаду, перегораживали проезд. Для этого первый грузовик всегда был оборудован "тараном" - огромным носом-треугольником, в обычной поездке приподнятым вверх. В случае загорождения его опускали вниз, и грузовик на всей скорости пробивал проезд для других машин. Для этого нужно было высунуться и освободить веревку.

Эйтан Зайд приподнялся и освободил узел. В этот момент град пуль осыпал колонну со стороны кладбища. Эйтан, получив ранение в голову, погиб. Грузовик, пробив загорождение рванул вперед. Это был единственный грузовик, добравшийся до Йехиама.

Второй машиной был броневик, который вел Фехтер. Он пробивается, но взрыв переворачивает машину возле арабской пекарни и тем самым загораживает дорогу для остальных машин. Бойцы пытаются закрепиться в пекарне, бой продолжается два часа. Лишь одному бойцу удалось бежать через заросли кактусов, все остальные погибли.

Хотя в следующих двух грузовиках были по водителю и бойцу, в третьем были 24 человека из них 5 бойцов и остальные кибуцники. Они решили развернуть машину но наткнувшись на валуны загорождения грузовик перевернулся. Большинство погибли и лишь восьми удалось спастись.

Последней машиной в колонне был автобус с 39 бойцами Кармели, ими командовал командир отделения Моше Шайнерман.Бойцы окопались в круговой обороне и десять часов отражали атаку. Один из бойцов, Амикам Каспи вспоминал: "Мы пытались выйти наружу через половой люк, но он застрял. Открыли дверь и трое погибли на месте. Поняли что выпрыгнуть наружу это верная смерть. Решили окопаться в автобусе, арабы всего в пяти метрах от нас. Мы остановили их нашей стрельбой. Грузовики перед нами сожгли. Повсюду полыхал огонь и мы задыхались от дыма, все бойцы в автобусе ранены, им только хуже, санитаров нет, только трое могут держать винтовку. Стало темнеть, кто-то предложил взорвать себя, я отказался, нельзя терять надежду. Арабы окружили автобус и метали в него гранаты. Сначала нам удавалось выбросить их назад, но шестая взорвалась внутри..." Из этой группы выжили 4 бойца. Все кто мог, добрались до Нагарии.

В колонне мы потеряли 47 человек. Йехиам оказался в непробиваемой осаде. И лишь 15 мая в ходе операции "Бен Ами" по имени легендарного командира батальона погибшего в этом бою вместе со своими бойцами была очищена от врага вся западная Галилея.

В 1950 г. Ашер Хирам установил памятник павшим в этом бою. В 60-е годы Йехиель Шеми и Йехиель Арад, чей брат погиб здесь, создали уникальный комплекс воссоздающий атмосферу того боя.

Йехиам - крепость во все времена.

Моя поездка в Йехиам была мотивирована моим увлечением средними веками. Услышав, что здесь находится наиболее сохранившаяся крепость крестоносцев, я при первой же возможности отправился туда. Но там ждала меня другая история. 

Географическое расположение крепости предполагает, что она контролировала подходы к Акко и в особенности русла рек, где так же выращивался сахарный тростник - основной источник прибыли крестоносцев. 

Первое упоминание этой крепости по именем Джудин было в 1208 г., когда она перешла тевтонскому ордену. Это была одна из ферм Жослена III, графа Эдессы и одного из маршалов Иерусалимского королевства и дядя Сибиллы и Изабель - наследных принцесс. Однако после смерти Сибиллы в 1190 г. Жослен потерял всякое влияние. Он умер в 1200 г. и его дочери передали земли тевтонам. После того как все земли Маилии и замка Неф перешли к тевтонам в 1220 г. они начали строительство крепости. Но уже в 1265 г. мамлюки, новая власть на Ближнем Востоке захватывают и разрушают ее. Сегодня сохранились с тех времен лишь две башни, стена и ров. 

В XVIII веке правитель Галилеи Дахер эль Омар обосновывает свою столицу в Акко и отстраивает крепость, опять же для защиты города. Он строит в ней залы, восстанавливает башни и ворота - чтобы войти внутрь нужно два раза повернуть направо и один налево. Все сделано, чтобы предотвратить натиск нападающих. 

В 1834 г. здесь закрепились восставшие феллахи и Ибрагим Паша, правящий этими землями, обстреливал их из пушек. Крепость снова была разрушена. 

В арабских беспорядках 1936-1939 годов это место служило трибуналом для арабских банд. В 1938 г. земли, на которых стоит Йехиам сегодня, были выкуплены Еврейским Национальным Фондом и 27 ноября появился здесь кибуц Йехиам. Кибуц взял себе имя в память о сыне председателя Еврейского Национального Фонда Йехиаме Вайце, погибшем в "ночь мостов" при подрыве моста через реку Кзив. Это были молодые ребята из а-Шомер а-Цаир, многие из них выходцы Венгрии, пережившие Катастрофу. С самого момента своего возникновения кибуц должен был отражать нападения врагов. Поставка продовольствия в кибуц Йехиам осуществлялась караванами. В резолюции ООН от 29ноября 1947 года предлагалось разделить подмандатную Палестину на два государства, причем вся западная Галилея отходила арабам. Хоть Национальный совет и согласился с решением ООН, был отдан приказ сохранить любой ценой все еврейские точки, как бы удалены они не были. Арабы же со своей стороны не приняли резолюции ООН вообще и поставили цель сбросить сионистов в море. Началась война. Нерегулярные войска, пришедшие сюда из Ливана, Сирии, Ирака объединились в "Армию Спасения" под командованием Каукджи. Один из его командиров был Адиб Шишакли, в последствии президент Сирии. 

Огневая точка

Башня, из которой переносили раненного

Бункер

20 января 1948 г. Начался решающий бой за будущее Йехиама. В 6:05 арабы взорвали мост через реку Гаатон. Это был сигнал к атаке на Йехиам, арбы пошли в наступление в 6:30.

Бойцы подпустили врага совсем близко, из-за недостатка в патронах был приказ стрелять только наверняка. У них был миномет 3", но он был без установки. Из жестяных листьев сварили установку и разместили ее внизу. Траншей и телефонов не было и связные бежали под пулями от позиции к позиции. В 6:45 пал первый связной прямо у входа в командный пункт.

Тут размещался командный пункт и отсюда координировались все действия

В 10:30 снаряд попал в пзицию минометчиков. Все трое погибли.

Здесь был установлен миномет. Снаряд попал внутрь и трое бойцов погибли  

В какой-то момент ранило бойца в башне. Пуля прошла сквозь обе его щеки. Кровь остановить было невозможно. Рахель Шараби, медсестра, под обстрелом вбежала наверх, бойцы открыли ответный огонь и так смогли спустить раненого вниз, где смогли оказать ему помощь. 

Бой продолжался еще более пяти часов. Яффская газета а-Шааб рапортовала: "Поселение Йехиам взято и его жители уничтожены. Над крепостью развивается арабский флаг!"

Но враг поторопился. Это была первая мощная победа над "Армией Спасения". Каукджи вынужден был отступить. Однако бои не прекращались - Йехиам был в осаде. Попытка отправить в Йехиам караван с продовольствием и оружием провалилась и 47 человек погибли в бою. Йехиам получал доставку с воздуха, в авиарейсах участвовал и Эзер Вайцман, в будущем президент Израиля. 

Связь с "большой землей" осуществлялась несколькими способами: Сначала рация, но батарея закончилась. Тогда установили прожектор, но им пользовались лишь ночью, а днем использовали гелиограф - передавали сообщения с помощью "зайчиков" азбукой Морзе. Так же использовали почтовых голубей.

Комната в башне крестоносцев служила голубятней - отсюда посылали почтовых голубей в Нагарию

 После боя были учтены недостатки - от командного пункта к позициям были проложены трубы, служившие для связи. Были усилены бункеры и прорыты траншеи. Арабы не оставляли попыток атаковать Йехиам и осада продолжалась. 

14 мая началась операция Бен Ами, которая закончилась освобождением всей западной Галиллеи. Дорога на Йехиам снова была свободна. В боях за Йехиам погибли более 100 человек.

Сегодня утопающий в зелени кибуц Йехиам насчитывает 600 человек из них 150 членов кибуца. Кибуц занят сельским хозяйством и туризмом. Мясные изделия Йехиам это визитная карточка кибуца не только в Израиле, но и в странах Европы и Америки.

А крепость? Крепость по праву заслужила новое имя. Крепость Йехиам.

Стена Плача (Пуа Штайнер)

Большое зарешеченное окно было в южной стене нашего дома. Каменная стена, толщиной более метра образовывала очень широкий подоконник, который служил нам, девочкам своего рода балконом. По вечерам, когда мы возвращались домой со двора после наших игр, мы любили усаживаться там и смотреть вниз. На небольшом холме напротив пастух Салим собирал в хлев своих коз. Маленькие лоскутки с завитушками на ушах и черноватые козлята выходили навстречу стаду, возвращающемуся с пастбища. Под нами, за крепостной стеной, раскрывалась долина Шилоах, Силуан, и в сумерках жестяные крыши ее маленьких домов отсвечивали золотом.

По субботам и в праздничные будни (Суккот, Шавуот, Песах) была узкая улица между стеной дома и крепостной стеной полна людей. Они все направлялись к Западной Стене, маленькому кусочку Храма. Но в этот вечерний час не было никого, кто бы спускался по ступенькам, из страха по ночам. Рядом со Стеной на маленьком участке, предназначенном для молитвы, арабы делали что хотели, и британские охранники, выставленные там мандатными властями как будто бы следить за порядком, отводили взгляд. Сегодня, когда мы прогуливаемся по широкой площади и молимся Господу в большом количестве людей, в радости и благодарении, трудно представить тому, кто не видел Стены тогда, как жалко было наше присутствие там. Сколько обид и унижений терпели мы, и никто не ответил.

Арабские дома, которые были построены у Стены с обеих сторон, оставили лишь маленький участок для молитвы. Англичане не разрешали нам поставить перегородку, и так женщины скучивались с одной стороны и мужчины с другой этого узкого места. Мы должны были молиться стоя всю молитву, потому что нам было запрещено приносить с собой что либо, на чем можно было сесть. Запрещено было танцевать, даже в Симхат Тора. Нельзя было трубить в Шофар – это противоречило указаниям. И если кто-то из молящихся все же проносил стул, даже если это был старик или больной, тут же подбегал британский охранник и выгонял его. Однажды все же молящиеся решили начать "хакафот"(круговые танцы). Сразу же был вызван раввин Стены Оренштейн, от которого потребовали немедленно прекратить танцы, являющиеся нарушением.

Обычно мы шли к Стене днем, но не часто, как делаем это сегодня. В сопровождении подруг мы спускались по ступенчатой улице, проходили мимо кустов кактуса, и приближались к Стене. Мы не задерживались, нам не хотелось терпеть обиды и оскорбления. Мы собирались в сторонке, читали несколько псалмов, приклонив голову со слезами.

Не раз, когда мы стояли в молитве, какой-нибудь араб нарочно проезжал через нас на своем осле, расталкивая нас в стороны. Он скакал между людьми, как будто это был его собственный двор. На его крик: "Эй-а! Эй-а!" люди должны были разбегаться в стороны, иногда попадая в квартал Муграби. Порой, когда мы углублялись в молитву, мы чувствовали, как грязная вода просачивается в обувь, и пытались отойти. Источником этой "реки грязи" был дом построенный на самой Стене. Там арабская женщина мыла ступеньки дома и с метлой выплескивала грязную воду в сторону молящихся. Это в глазах англичан не было нарушением.

Все женщины плакали навзрыд. И наши глаза тоже наполнялись большими и теплыми слезами. У Стены невозможно было не плакать. Поражение было таким страшным, таким ощутимым. Мы у Стены, и как будто в изгнании. Даже голуби, кружившие над нашими головами печально гороковали вместе с нами. Когда ты стоял так, прислонив голову к камням стены, ты мог услышать рыдающий голос – казалось, сами камни плачут. Это был голос Шхины (присутствия Господа). Ни разу не сдвинулась она с этого места.  

Так совершают обмен пленными

В 1970 году в процессе боев на Голанских высотах были сбиты два самолета ВВС Израиля - один Фантом и один Мираж. Два летчика и штурман оказались в плену. И хотя Цахаль взял в плен 38 солдат и офицеров, Сирия всячески затягивала переговоры и отказывалась произвести обмен. Так длились годы. И тогда зародилась сумасшедшая идея: захватить сирийских офицеров из высшего эшелона командования. Эта идея зародилась совсем не в штабе. Ее предложили бойцы самого элитного в то время спецназа - сайерет Маткаль (спецназ генштаба). Но их не послушали. И тогда один из солдат, Узи Даян, пошел напрямую к министру обороны. "Возможно вы уже слишком стары, чтобы понять это, но это наши товарищи и, надеюсь, при обратной ситуации, они бы сделали все возможное, чтобы вызволить нас!"

Понятно, что такое министру обороны мог сказать только Узи Даян, ведь министр (Моше Даян) приходился ему дядей.

Так появилась на свет операция "Ящик". Командиром спецназа тогда был Эхуд Барак, а участвовали в подготовке и в самих попытках братья Идо, Йонатан и Беньямин Натаньягу.

Идея была такая: Высший состав часто патрулировал по сирийско-ливанской границе в районе Хар-Дов поблизости от Израиля. Нужно было залечь в засаде, и когда сирийцы приблизятся, внезапно напасть, взять в плен и быстро переправить в Израиль. Для прикрытия операции были задействованы танковые части.

Первая попытка была неудачной. Сирийцы просто не прибыли. Наши ребята вернулись ни с чем.

Во второй раз решили выставить засаду возле Рош а-Никра. Командовал Барак, а Биби был командиром отряда, который должен был обеспечить прикрытие. В этот раз Йони и Идо тоже участвовали в засаде.

Отряд Биби вышел под утро и занял позиции. Однако, чуть позже ливанский пастух вышел со своим стадом и чуть не затоптал бойцов. "Пастух собрался поднять "груз" (взрывчатку), который мы установили на дороге, мы схватили его и уложили рядом с нами. Он страшно испугался, думал, что мы его убьем. Чтобы заставить его молчать, я сказал ему: "Оскот!" и провел рукой по шее, чтобы он понял, что если не замолчит, мы перережем ему горло", вспоминал потом Идо Натаньягу.

Однако и эта попытка была неудачной. Офицеры прибыли, но приказа из штаба так и не поступило. Потом выяснилось, что среди офицеров был начальник генштаба ливанской армии и Израиль не хотел еще одного политического кризиса.

Третьей попыткой командовал уже Йони Натаньягу, Биби демобилизовался и отправился на учебу. Из опасений, что политики захотят отменить операцию, "форум" офицеров спецназа решил, что Барак будет находиться в генштабе. В отличие от первых двух попыток отряд выехал на джипах. "Один ленд-ровер принадлежал нашему командиру", потом вспоминал Узи Даян. Машина с сирийцами была замечена, и об этом доложили Натаньягу. Отряд приготовился, но сирийцы так и не появились. И тогда Йони принял решение: "поедем к ним навстречу, а там разберемся". В скорости они настигли их. Сирийцы, поначалу решившие, что это ливанская армия, замешкались, а потом открыли огонь и начали бежать.

В коротком бою были убиты 3 сопровождающих ливанцев и 5 сирийцев были взяты в плен. Это были генерал-майор, два полковника и два летчика в звании подполковника.

Теперь у Сирии в переговорах положение усложнилось. И тем не менее лишь год спустя, в июне 1973 г. произошел обмен. Три летчика на 46 пленных.