Первым произведением Бялика была "Пташка". Он написал его еще в Воложине, но знал, что там "Пташку" не опубликовать. И Бялик отправился в Одессу. Полгода провел Бялик в Одессе в попытках пробиться в писательские круги. Узнав, что новое издание журнала "Пардес" готовится к выпуску, Бялик решил во что бы то не стало опубликовать свой стих там. Это должно было стать его визитной карточкой в писательском мире. Отец одного из друзей Бялика познакомил его с Лилиенблюмом, Лилиенблюм - с Ахад а-Амом и Ахад а-Ам - с Равницким. Прочитав "Пташку", Равницкий сразу решил ее опубликовать.
Шалом рав шувейх, ципо́йро нехме́дес,
меа́рцойс ахо́м эл хало́йни
эл ко́йлейх ки о́рейв ма на́фши коло́то
бахо́йреф бао́звейх мао́ни.
За́мри, са́при ципо́йри айко́ро
миэрец мерха́ким нифло́ойс
ага́м шам баа́рец аха́мо, айа́фо
тирбе́но аро́ойс, а тло́ойс?
Да, это иврит, ашкеназский оборот. Бялик писал стихи в ашкеназском обороте. Именно поэтому композиторам было очень тяжело перекладывать их на ноты.
Что же сделало Бялика национальным поэтом? Ведь стихи на иврите писали всегда. Еще Йегуда Халеви (в 12 веке) - "Аль хомотаих, Иерушалаим, ифкадети шомрим"... В начале 19 века еврейский Лермонтов Михиль поражал своей лирикой. Нафтали Герц Имбер уже написал а-Тикву и издал свой сборник стихов Барекет. профессор Зива Шамир считает что Бялик был первым, чьи стихи были предназначены не только бумаге, но их должны были петь. "Он писал стихи для детей, когда еще не было детских садов, где бы говорили на иврите, он писал колыбельные, когда не было еще матерей, которые бы пели их своим детям" Бялик видел будущее еврейского народа, говорящего на одном языке, и претворял его в жизнь.
В этом Бялик был для представителей второй и третьей волны (халуцим) даже больше чем сам Герцль. Его стих "Техзакна" был положен на музыку Авраамом Идельсоном и стал гимном рабочего класса в Эрец Исраэль. Даже Берлу Каценельсону пришлось сделать замечание, что стали забывать аТикву.
Но есть в истории великого поэта и интересный курьез. Наиболее известный стих, поэма, для русскоязычного читателя известный под названием "Сказание о погроме" был написан Бяликом на иврите после известного, страшного погрома в Кишиневе, и переведен Жаботинским на русский. Царский цензор, прочитав перевод, запретил его публиковать. В 1982 году, после известной резни в лагерях палестинских беженцев Сабре и Шатиле, редактор арабской газеты в восточном Иерусалиме просит опубликовать перевод стиха "Сказание о погроме" на арабском, без указания имени автора, конечно. И цензор, прочитав, запрещает публикацию. Так Бялик почти что стал национальным палестинским поэтом.
ПТИЧКЕ
Привет тебе, пташка! Привет, дорогая!
Ко мне прилетела ты с юга…
Душа по родным твоим песням скучая,
Давно стосковалась, подруга!..
Скажи мне, родимая пташка,
Ужели в краях лучезарно-счастливых,
Как здесь, всем тоскливо и тяжко?..
Несешь ли приветы от братьев Сиона,
Далеких и страстно любимых?
Скажи мне, слыхали ль они мои стоны,
Рыдания братьев гонимых?
И знают ли, сколько врагов беспощадных
В чужбине меня окружает?
О, пой же скорей о долинах отрадных,
Где яркое солнце сияет!
Несешь ли привет от цветов Иордана,
Его безмятежной долины?
Скажи, излечил ли тяжелую рану
Г-сподь у родной Палестины?..
А долы Сарона, Левоны вершина
По-прежнему ль льют ароматы?..
Что с лесом Ливана — главой исполина,
Проснулся ль тревогой объятый?..
И стелются жемчугом росы Хермона
Иль капают тихо слезами? —
Все так же ль блестит Иордан полусонный,
Журчит голубыми струями?..
А тучи все так же ль Сион окружили
Подобием сумрачной сетки?..
О, спой о земле ты, где жизнь находили
И гибель нашли мои предки!..
Завяли ль цветы, что весной насаждал я,
Как блекну и сам я, унылый...
А ярко и мощно тогда расцветал я —
Но гибнут могучие силы...
Скажи, что тебе мои песни шептали?..
Ты ждешь ли, чтоб поздно иль рано
Те песни, проснувшись, сердца взбушевали,
Как ветры дубраву Ливана?..
Где братья, что сеяли хлеб свой, рыдая?
Пожали ли с песнями ниву? —
О, если бы крылья — взлетел бы туда я,
Где зреют миндаль и олива!..
Привет тебе, пташка! Привет, дорогая!
Опять прилетела ты с юга!
Душа стосковалась, по песне скучая...
О, пой, заливайся, подруга!..
1891
Перевод С. Маршака
אין תגובות:
הוסף רשומת תגובה