Дело сержантов

12 июля 1947 года в Натании произошло событие, которое до сих пор вызывает в Израиле самые смешанные чувства. Речь идет о захвате и последующем повешении двух британских сержантов.

 Первые годы после второй мировой войны были особо тяжелыми для еврейского йешува - осознание того что мы преданы всеми, осознание того, что треть народа уничтожена и никто из воюющих сторон не помешал уничтожению, осознание того, что британцы не собираются выполнять своих обязательств перед Лигой Наций или ее преемницей -ООН - все это толкало евреев на отчаянную борьбу против английского присутствия здесь, в Эрец Исраэль.

Поняв провальность сотрудничества с британцами Хагана присоединяется к Эцелю (Национальная военная организация) и Лехи (Бойцы за свободу Израиля) в единое движение еврейского сопротивления - хаМэри хаИври. Кульминацией этого стал взрыв в гостинице "Царь Давид", который унес с собой сто офицеров и солдат, а также архив, который британцы хотели использовать чтобы объявить Сохнут - в те времена руководство йешува - вне закона.

Британцы почувствовали, что у них под ногами горит земля. "Ирландия здесь", писали они в письмах своим женам и матерям. Они прекратили всякий контакт с евреями, было запрещено английским солдатам находиться там, где живут евреи, с евреями были разорваны все контракты. "Ударить евреев по их самому больному месту - по карману!" - призывал в антисемитском порыве английский генерал Баркер. Подавить восстание евреев был послан генерал Монтгомери. Теперь британцы передвигались лишь бронированными колоннами и в группах не менее восьми человек. Они сосредоточились в укрепленных кварталах, которые получили название среди жителей йешува - бевинград, соединив имя ненавистного британского министра иностранных дел Эрнста Бевина и Сталинград, город за каждый камень которого велись кровопролитные бои. На этом маленьком клочке земли были сосредоточены почти сто тысяч солдат армии его Величества.

Чтобы сломить сопротивление евреев ангичане применяли самые изощренные методы, которые они раньше применяли в своих других колониях. И подпольщики отвечали им тем же. Англичане решили возобновить смертные казни. Были схвачены двое бойцов, пытающихся пробраться на склад с оружием в Серпенте (сегодня Црифин) и их приговорили к смерти. Эцель в ответ захватывает двух офицеров и судью. После тайных переговоров, когда британцы отступают от планов повесить бойцов, офицеров освобождают - их привозят на грузовике перевозящем мебель на бульвар Ротшильда в Тель Авиве, запертыми в шкафу. Там посреди улицы выгружают шкаф и грузовик быстро исчезает из виду.

Англичане решили применить наказание плетью - "На битье ответим битьем!", сказал Бегин, и когда двух бойцов приговорили к 18 годам и 18 ударам плетью, в Натании, в гостинице Метрополь захватывают офицера, ведут на площадь и бьют то же количество раз плетью, что получили приговоренные. Это происходит в Натании, в Ришон Леционе, в Петах Тикве. Офицер потом в нижнем белье возращался в гостиницу сам. Резонанс был колоссальным. Французы опубликовали карикатуру, изображающую британского содата с каской на заднице. Под карикатурой надпись: "В Британском парламенте обсуждается как будет отдаваться честь после переноса каски на более релевантное для нее место". Впервые в истории британской короны в колонии так унизили британских офицеров. Наказание плетью отменяется по всей империи.

Виселица для такой страны как Великобритания с ее либеральными христианскими ценностями считалась страшным, хотя порой и необходимым наказанием. И поэтому они создали целый ряд правил, которые сопровождали исполнение этого страшного приговора. Вешали только во вторник, перед этим давали проститься с родными и приглашали на казнь духовное лицо. В Иерусалиме, где тоже держали подпольщиков и хотели провести казнь именно это предотвратило готовящийся взрыв и закончилось самоубийством двух бойцов ЛЕХИ - Меира Файнштейна и Моше Баразани.

Меир Файнштейн

Моше Баразани

В апельсине им пронесли гранату, которую они должны были взорвать в комнате, где стояла виселица. Раввин, навещавший их сообщил, что намерен присутствовать при их казни. Опасаясь за жизнь раввина, не сумев отговорить его, Баразани и Файнштейн решили покончить с собой. Перед тем, как отправиться на виселицу, они попросили у охранников возможность попрощаться друг с другом. Обнявшись крепко, они вырвали чеку. Моше Баразани и Меир Файнштейн похоронены на Масличной горе. Менахем Бегин в своем завещании попросил быть похороненым рядом со своими товарищами.

Британцы начали применять смертную казнь по отношению к евреям еще в 1938-м. Тогда за попытку атаковать автобус с арабами был повешен Шломо Бен Йосеф, он считается первым приговоренным, взошедшим на виселицу. За убийство в Каире лорда Мойна, английского министра по делам Ближнего Востока, пошли на виселицу в 1945 г. еще двое - Элиягу Хаким и Элиягу Бейт Цури. Лорд Мойн добился от турецких властей изгнать корабль с беженцами "Струма" в воды Черного моря где ее потопила советская торпеда.

Недалеко от Ришон Лециона британцы ловят пятерых подпольщиков. Среди их вещей они обнаруживают веревку и плеть. Двоих избивают до смерти прямо на месте, троих - Мордехая Элькахи, Йехиэля Дрезнера и Элиэзера Кашани отправляют в тюрьму и приговаривают к смерти через повешние - гардом. Вместе с Довом Груннером, пойманным с оружием и тоже приговоренным, их четверо - их отправляют в Акко, арабский город, куда евреи обычно не являются протестовать и 16 апреля 1947 года, в среду, одного за другим отправляют на виселицу.

В нарушение всех своих законов, и правил без возможности попрощаться и исповедаться! Это было не просто приведение приговора, это было послание. Британцы снимают перчатки и начинают войну.

Через две недели Эцель предпринимает самую дерзкую операцию - освобождает подпольщиков, находившихся в "самой надежной тюрьме" по мнению британцев - в Акко. Но англичане захватывают троих - Яакова Вайса, Авшалома Хавива и Меира Некера. Их ждет смерть. И тогда Бегин провозглашает - "Теперь на виселицу ответим виселицей!"

В Кфар Йона, недалеко от Натании служили два товарища Марвин Пейс и Клифорд Мартин. Они были сержантами, у одного даже была еврейская мама, хотя сам он был христианин, и они сочувствовали евреям в их борьбе. Не самым крайним конечно, а умеренным. И время от времени, переодеваясь в гражданское, отправлялись в Натанию, садились там в кафе "Ган а-Веред", встречались с людьми Хаганы и передавали им разведданные. Подпольщик Эцеля, сидя в этом кафэ услышал английскую речь. Времени на подготовку не было. 12 июля 1947 года, недалеко от кафе, когда сержанты уже собирались возвращаться на базу, шестнадцатилетняя девушка (Рина Арбель, подруга Яаакова Вайса) вышла из дверей здания, остановила их и попросила прикурить. В то же время молодые люди заткнули сержантам рот платками с хлороформом и затащили в такси. Их отвезли в заброшенную мастерскую шлифовки алмазов. Во время ВМВ здесь шлифовали алмазы для часов и датчиков, которые использовались в самолетах британских ВВС, теперь, благодаря Баркеру, мастерская была заброшена, работы не было. Бегин предъявил ультиматум.

В то же время из гавани города Сет, в южной Франции вышел корабль "Президент Уорфильд" с 4554 пассажирами на борту. Сразу после отплытия судно изменило название - "Исход из Европы 1947". Судно почти сразу сопровождалось британскими эсминцами, в отличие от других судов, оно было атаковано еще в нейтральных водах, протаранено и отбуксовано в Хайфу. До тех пор было принято переправлять беженцев в лагерь на Кипре. Но министр иностранных дел Великобритании Бевин, решив таким образом повлиять на европейские страны поддерживающие сионистов, приказал отправить беженцев обратно - в страну, откуда они отплыли. Представители УНСКОП - комиссии ООН, ищущей решение в отношении английского мандата, как раз находились в Хайфе тогда, когда обезумевшие содаты перетаскивали несчастных беженцев, женщин, детей, бывших узников концлагерей на корабли, которые должны были отправить их назад в Европу. Что же, Бевин просчитался. "Это было лучшее свидетельсто, которое нам представили", сказал один из членов комиссии. В своем отчете, представленном в сентябре, УНСКОП предложила отменить действие мандата на территории Эрец Исраэль и поделить территорию на два государства.

Для Бен Гуриона не было тайной, что Британия перехватит любой корабль, который приблизится к берегам Эрец Исраэль. Хотя конечно и были удачи, они были минимальны, и цель нелегальной эмиграции была не столько доставка беженцев под покровом ночи, сколько возбуждение и привлечение на свою сторону мирового, а главное, американского общественного мнения. По его мнению, война с Британией должна была быть некой джентельменской игрой, у которой были свои красные линии. Убийство лорда Мойна он переживал, как удар по сионистскому движению, ведь это стоило нам потерей единственного друга - Уинстона Черчилля. И теперь, когда параллельно самой великолепной сцене его спекталя Бегин и Эцель собираются повесить британских сержантов, да еще и сотрудничающих с Хаганой, он пришел в ярость. Эта история усугубила разрыв, кульминацией которого станут события годом позже.

Британия объявляет войну целому городу. Не было дома, квартиры или комнаты, куда бы не ворвались и не перевернули все британские солдаты. Одно дело убить военного на улице или в диверсии, но такой захват стал вызовом всему королевству. Этому захвату даже было посвящено заседание парламента. Сестра одного из сержантов выступила с обращением к парламенту и к сионистскому движению, с просьбой прекратить кровопролитие. Эцель оказался фактически без поддержки. Его ненавидели все. Конечно, Хагана не могла еще тогда сообщить об истинных связях с сержантами, жители Натании, страдавшие от постоянных облав британцев, как правило сопровождавшихся грабежом и избиениями, обращались к Эцелю постоянно. Эйтан Ливни, один из оперативных командиров Эцеля, писал о встрече с жительницей Натании, членом организации, передавшей ему опасения жителей. Он сказал ей: "Возвращайся в Натанию, и сообщи всем, что никаое давление или мольба не изменят нашего решения. Если мы не отреагируем с полной силой, для британцев это станет зеленым светом продолжать нас вешать." Об этой своей встрече он сообщил Командиру. Командир (Бегин) и Гиди Фаглин полностью поддержали его.
Через три недели, несмотря на все старания и ультиматумы британцы отправляют на виселицу Авшалома Хавива, Яаакова Вайса и Меира Накера. Бегин отдает приказ. В роще, недалеко от Натании, сержанты Марвин Пейс и Клифорд Мартин находят свою смерть тем же способом. Йоси Малер делает на месте несколько снимков, прячет их под сиденье, запрвляет новую пленку, снимает и с этим едет в Тель Авив. Британцы в этот день останавливают всех журналистов, всех у кого есть хоть намек на фотоаппарат, засвечивают пленки. Делают все, чтобы фотография не попала в прессу, не допустить еще одного унижения. Но и этого им не удалось. То что сделала история "Исхода из Европы 1947" американцам, англичанам сделало "дело сержантов". Британцы поняли, что здесь у них нет будущего. Смертные приговоры и виселицы прекратились. Британцы стали собирать чемоданы.

Натания расширяется. Город, самый длинный на побережье, уже не может расти с юга на север и постепенно растет на восток. В роще, где были повешены сержеанты, играют дети, а напротив выросли две высотки, которые получили название "Мигдалей сержантим" (Башни сержантов). Вот такой странный памятник.

Брахе Фульд - человеку и параходу

Помните Маяковского: "Теодору Нетте – человеку и пароходу". Нетте, красный латышский стрелок, политрук батальона и член трибунала в Елгаве в правительстве Стучки в 1919 году, был другом Маяковского. Он героически погиб на своем посту в 1926-м, и Маяковский, лично знакомый с ним, написал стихи в его память. В дальнейшем еще два корабля носили его имя.

Эта история о девочке из еврейской немецкой семьи. Ее звали Барбара, дочь патриота, офицера Рейхсвера, героя Большой войны, так в те времена называли первую мировую войну. Ее отец, Лютер Фульд, верил в Германию и ее величие. И все же, поддавшись уговорам жены, отправил свою старшую дочь в штаты, на учебу, пока это безумие, так он отзывался о Гитлере, не кончится. Потом уехала в Англию и его жена Лотта. 10 ноября 1938 года, служанка в доме позвала к себе Барбару, ей было тогда 12 лет, собрала ей чемодан. "Твой отец скончался от сердечного приступа", сообщила служанка Барбаре. Она вручила ей билет на ближайший пароход и отправила к маме. На самом деле ее отец принял цианид после "Хрустальной ночи". Он понял, что Германия изменилась.

Лютер Фульд с дочерьми

Сначала ее мать, а потом и сама Барбара получили сертификаты – разрешение поселиться в Эрец Исраэль, дорогое удовольствие в те времена, очень скоро их ограничили до полторы тысячи в год. Барбара поселилась в Тель Авиве. Друзья звали ее Бебс, она была очень популярной. Она была красивой, спортивной и целеустремленной. Вы наверняка видели ее в старых черно-белых фильмах о Пальмахе(ударные отряды Хаганы). Она, ее лицо, ее тело, были всегда в центре. Там, в Пальмахе, в Кирьят Анавим, где познакомилась с Гидеоном Пели, "Джонни". Тогда ее уже звали Браха.

Джонни с товарищами отправился  на учения в пустыню и был пойман британцами. Суд приговорил его к семи годам заключения.  В Иерусалиме, в тюрьме в Мариинском подворье, которое подпольщики прозвали Бевинградом, по имени министра иностранных дел Великобритании, он дожидался отправки в Акко. "Я приду навестить тебя во вторник", сообщила ему Браха в записке.

Корабль "Орд Вингейт" вышел из Италии в ночь, бушевала буря, на его борту было 250 человек. Все они, бывшие узники концлагерей, стремились попасть на землю обетованную. Британцы, лейбористское правительство ужесточило политику в отношении евреев в Эрец Исраэль и не пускало евреев, беженцев, лишившихся всего в Европе в подмандатную колонию. Де-факто, уже в 1939-м году они отменили Декларацию Бальфура, решив максимально ограничить репатриацию с целью создания арабского государства. "Орд Вингейт" приближался к берегам Тель Авива.

Перехват корабля Орд Вингейт

Хагана и Пальмах готовили впечатляющую операцию, семь тысяч человек были мобилизованы, двести бойцов были отведены в Шай(Служба сообщений, предшественник Службы общей Безопасности, Шабака), чтобы следить, чтобы англичане или "отщепенцы" не пронюхали их планов. Были созданы несколько форпостов, в час прибытия корабля (в 10 вечера) все жители должны были выйти на улицы, чтобы беженцы, сойдя на берег, могли бы быстро смешаться с толпой. Эта ночь должна была войти в историю как "ночь Вингейта".

Позиция отряда Брахи Фульд находилась на самой границе Тель Авива, напротив базы британцев в Сароне, опустевшей немецкой колонии. На углу улиц Марморек и Йегуда Халеви. Тогда там стоял одноэтажный дом с балконом, окруженный зеленью. Балкон был во внутреннем дворике и достаточно защищен и скрыт. Он сразу понравился Брахе, и она решила сделать его головным укреплением. В распоряжении ее отряда было два пистолета и один стэн (британский автомат), она командовала тремя бойцами.

Угол Марморек и Йегуда Халеви сегодня

Корабль был перехвачен, радист, находившийся на корабле, выбросил рацию прежде, чем передал сообщение, чтобы не попасть в тюрьму, бойцы прождали на позициях до 11 часов и разошлись по домам, поняв, что ничего не произойдет. Браха на своей позиции ждала приказа.  

В это время сержант Флауэр заметил подозрительное движение в районе дома на углу Марморек и приказал завести броневик. На броневике он обогнул позицию Брахи, сошел с броневика и подошел вплотную к бойцам. Увидев у них оружие, он выхватил револьвер. Один из бойцов тоже. Оба выстрелили, но оба револьвера дали осечку. Флауэр побежал в броневик. Он приказал отрыть по балкону пулеметный огонь. Бойцы отстреливались. В какой-то момент стало тихо. Браха, которая пряталась в это время на балконе со стэном, выпрямилась и пустила очередь в броневик, который тем временем приблизился к балкону на расстояние в полтора метра. Но пулеметчик был защищен и ответил очередью. Браха рухнула на руки одного из бойцов. Снова наступила тишина. Пальмахники поднялись и вышли из своих укрытий с поднятыми руками.

Браха Фульд была еще жива, но британцы не оказывали ей никакой помощи в течение трех драгоценных для жизни часов. После того как она умерла, британские власти запретили ее похороны, опасаясь, что они перерастут в демонстрацию. Но, тем не менее, Хагана сообщила дату, и на кладбище Нахалат Ицхак собралось несколько тысяч человек. В этот день Джонни ждал ее визита. Через два дня, перебирая на кухне овощи, наткнулся на газету с фотографией Брахи в черной рамке.

"Я пала, защищая репатриацию"

Браха стала героем. Ее имя было на устах, на плакатах. Браха Фульд призывала к борьбе. И ее именем назвали корабль. Он пришел к берегу Эрец Исраэль, и на его борту 996 беженцев. Англичане перехватили и этот корабль и отправили его на Кипр. 

Браха Фульд

Пассажиры корабля Браха Фульд

Натан Альтерман написал об этом в своих стихах:

Она вернулась из моря

к родным берегам,

и британцы за ней по пятам.

Она словно сыграла там роль корабля,

жизнь которому отдала.

Джонни был освобожден в 1947-м, он погиб в бою за Кастель. Он похоронен в Кирьят Анавим.

Брит Шалом - к миру и сосуществованию

Сегодня неприметное здание в Иерусалиме на углу улиц Кинг Джордж и Маалот когда-то очень выделялось на фоне маленьких домиков и многочисленных пустырей. Можно было сказать, что дом занимал целый квартал, таким большим он был. Он был построен в 1935 году в международном стиле (Баухаус), и это был первый дом, в котором были лифты (маалийот). Да, во множественном числе, ведь у дома было несколько подъездов. Дом с лифтами сразу получил название Бэйт а-Маалот, а затем и дал название улице, которая пролегала рядом с ним.

В доме поселился человек, его звали Йегошуа Редлер-Фельдман. Соратник Бреннера, человек второй алии (волна репатриации в Эрец Исраэль1906-1914), он был очень ярким общественным деятелем. Еще в Румынии он организовывал учебные фермы для будущих земледельцев в Эрец, вместе с Бреннером создавал журнал "а-Мэорер", стоял у основ Тель Авива, Рухамы, Бат Яма, квартала Неве Шеанан и кибуца Кинерет. Привез евреев из Йемена.

Он взял себе псевдоним рабби Бинъямин и Агнон как-то сказал о нем:

"Привыкли наши писатели свои степени и звания в мире гоев распространять в литературе. Профессор профессурит, доктор лечит в своих статьях; но писателя, который бы взял себе кашерную еврейскую степень и так называл себя среди своих братьев, еще не было. Пока не пришел рабби Бинъямин и назвал себя рабби Бинъямин."

В 1925 году рабби Бинъямин и Артур Руппин основали Брит Шалом, движение интеллектуалов, продвигающих идею двунационального государства. Это было непросто в той атмосфере террора, который охватил всю еврейскую общину. Когда лидеры – Бен-Гурион и Жаботинский говорили о железной стене, когда муфтий требовал изгнать евреев и отменить Декларацию Бальфура, появился голос, призывающий к миру и сосуществованию. В Брит Шалом входили Генриэтта Сольд, Мартин Бубер, Хаим Маргалиот Кальвариски, Моше Смиланский, Ицхак Эпштейн и другие, чьи имена встречаются нам в названиях улиц. Почетным членом Брит Шалом стал и сын первого наместника в подмандатной Эрец Исраэль Эдвин Самуэль, который подробно докладывал своему отцу о деятельности этой организации. Из Берлина Брит Шалом поддерживал Залман Шокен.

Брит Шалом выступал за создание единого социума в Эрец Исраэль, состоявшего как из евреев так и из арабов, которое могло бы сохранить и развить самобытность каждого этноса, дополнив друг друга и смешавшись друг с другом. Среди решений они предлагали смешанные браки, смешанные партии, смешанные профсоюзы и смешанные школы. Своим духовным вдохновителем они видели Ахад а-Ама, основателя духовного сионизма. Будучи в основном представителями западного еврейства, поколения пост-эмансипации, в странах исхода они переживали "раздвоение личности", когда, получив национальное образование, впитав в себя национальную культуру той страны, где они родились, именно это выталкивало их из общей среды как чужеродный элемент, как евреев. В то время как сионизм "остов", евреев из Восточной Европы был отторжением от религиозности и стремлением к политическому равенству – национальному государству, сионизм западноевропейских интеллектуалов  являлся приближением к иудаизму, возрождением, ренессансом иудаизма. Национальное государство для них означало коллективный отход от иудаизма и универсальных ценностей, которые иудаизм привнес в этот мир – коллективная ассимиляция с целью политической эмансипации – то, что уже добились их отцы в Западной Европе, и это произошло за счет иудаизма.

Поэтому они категорически выступали против национального государства как решения еврейского вопроса. Национальное государство в их глазах лишало нацию духовности и ставило во главу угла не ценности иудаизма, а ценности нации, которые не могли отвечать морали, которую нес в себе иудаизм. Создание национального государства отменяло иудаизм как дух еврейского народа.

Позиция политических сионистов в отношении Брит Шалом была отрицательная, а Жаботинский называл их "комише фигурен". Тем не менее руководство Сохнута вело с ними диалог. Бен-Гурион понимал, что сионизму действительно не хватает духовности, а для лидеров Брит Шалом были важны и политические достижения.

В 1931 году состоялся Сионистский Конгресс, на котором Жаботинский выдвинул программу решения проблемы евреев в Эрец Исраэль как самоуправление еврейского народа на всей территории Эрец Исраэль (оба берега реки Иордан), где состоится еврейское большинство. Рабочее движение, более практичное в своих желаниях отклоняет это предложение и как компромисс предлагается решение, в котором говорится о том, чтобы не допустить, чтобы один народ правил другим. В каком-то смысле Брит Шалом должны были быть удовлетворены – "большинство" не подразумевало, что большинство евреев всего мира переедет в Эрец, смысл был что евреи как большинство будут диктовать политику арабскому меньшинству, а принцип равенства, к которому вели интеллектуалы Брит Шалом взял верх. Однако произошло обратное. Своей резолюцией Конгресс определил сионизм политическим термином, лишив Брит Шалом всякой легитимации как духовное сионистское движение.

Трагедия Брит Шалом и других похожих движений была в том, что "товар" который они предлагали – сосуществование – не нашел покупателя. В 1936 году началась волна террора, а уже через год комиссия лорда Пиля предложила разделить западную Эрец Исраэль на два государства, оставив сионистам побережье, изреэльскую долину и немного Галилеи. Йешув переходил в новую стадию – на пути к государству.

Куда идут поезда?

Это не совсем израильская история, но сегодня такой день... Гетто Лоджь (Лодзь) просуществовал до 1944 г. благодаря ткацким заводам, на которых работали жители гетто, там шили форму для немецких солдат. Организованное юденратом производство, было настолько эффективным, что немцы не спешили с его ликвидацией. В гетто на маленькой территории ютились более 200 тысяч евреев. Несмотря на значительный вклад жителей гетто, они вынуждены были страдать от голода, холода и антисанитарии. С 1942 по 1944 гг. в гетто умерли 43 тысячи человек.

В 1942 г. немцы потребовали от юденрата отдать им 20000 детей. Это вошло в историю как "детская акция". Никто не знал, куда их забирают, и многие подозревали, что на смерть, люди хотели восстать. Но Румковский, стоявший во главе юденрата, боялся, что восстание закончится уничтожением гетто. В то время как люди, пока жива надежда, могут еще рожать и продолжать род. "Отдайте мне ваших детей!" взывал он. И ему поверили.

Из гетто увозили людей на поездах. Никто не знал, куда они едут. Никто не говорил, никто не прислал даже открытки. Люди отправлялись в путь и пропадали. Они ехали со всеми вещами, им говорили, что везут их на новое место. В 1944 г. в гетто оставалось 70 тысяч человек.

После того, как советские силы в конце июля вышли к берегам Вислы южнее Варшавы, армия Крайова решила поднять восстание, надеясь на поддержку сил союзников. Классовый состав армии побудил Сталина остановить продвижение войск и всячески помешать союзникам поддержать восставших. Варшава заливалась кровью.

Было принято решение уничтожить гетто. Снова заработали печи в лагере уничтожения в Хелмно, стали уходить поезда в Аушвиц.

Жители гетто увидели что все чаще стали ходить поезда. Куда же они идут? "Я узнаю!" - это был голос девушки, Рахель Бигем, подпольщицы из организации "Фронт поколения сынов пустыни".

"Я сяду в поезд и напишу записки, я отмечу каждую станцию, может, я не вернусь, но найдя мои записки, вы будете знать."

Рахель не вернулась. Но ее записки нашли. И последней станцией был Биркенау.

14 января 1945 года, после того как окончательно были подавлены все очаги польского сопротивления, армия Жукова перешла на западный берег Вислы. 19 января было освобождено гетто. Там оставались 877 человек, из них 12 - дети.

Хаим Гури, узнав историю Рахель, написал эту песню. Позднее, на встрече с теми, кто выжил, он спросил,"Действительно? Неужели вы не знали до этого?"

"Не знали", ответили ему. И если бы нам сказали, мы бы не поверили..."